Теоретически, рыба, находящаяся у дна неглубокого омута, видит «играющую» около поверхности приманку снизу, на фоне неба, светлого в ясную погоду или темного в пасмурное или вечернее время. А это мешает различать цвета ее рабочего абриса, поскольку в любом случае рыба смотрит на приманку против света. При этом белые и светлые приманки как бы сливаются с небом, а темные, напротив, выделяются на его фоне.

Во время ясной, солнечной погоды непосредственные контакты блесны с рыбой в верхних горизонтах воды еще больше зависят от интенсивности света и его направления. Иногда настолько, что яркий свет заставляет рыбу отказаться от нападения или прервать его. Что гораздо реже и уже по другим причинам случается в тени берега или деревьев. Почему ясным утром спиннингистов и тянет с открытых мест к лесу, и тем сильнее чем выше поднимается солнце. В общем, свет, его направление и фон, на котором рыба видит «играющую» приманку — это вопросы, требующие особого внимания.

Светлое дно отражает часть света и создает более ясную обстановку, в которой рыба не только хорошо видит приманку, но и ведет себя значительно осторожнее, поскольку у большинства рыб брюшко белое, бока серебристые, а вот спинка — темная, почти черная. Эта окраска дана ей Природой и является защитной, наименее заметной. А у мелких рыб, ведущих придонный образ жизни, не только спинка, но и бока окрашены в цвета дна. К тому же рыба, придерживающаяся одних и тех же участков, имеющих определенную освещенность и цвет дна, сама приобретает соответствующую условиям окраску. По рисунку — такую же как у «соседей», но более темного или светлого тона. Например, рыба, пойманная на участке ручья с темным дном, где на берегах растут густые ели, заметно темнее той, которая ловится в местах со светлым дном и открытыми берегами. Что, кстати, дает повод подумать о привычке оседлых хищников к пище, обладающей местной окраской.

Натуральный корм рыб имеет естественные цвета, по большей части — защитные, маскирующие, т.е. позволяющие выжить в окружающей среде. Это касается и многих насекомых, но не всех: у некоторых окраска нарочито яркая, предупреждающая, что они ядовиты и опасны. Однако, попав в воду, они также становятся добычей рыбы. Что в какой-то мере служит логичным основанием для применения ярко окрашенных приманок. Хотя существует научная точка зрения, что ни один цвет как таковой вообще не существует. А есть лишь поверхности или вещества, которые мы называем красками, отражающие из всего спектра, скажем, зеленый, желтый или какой-то другой цвет. Либо весь спектр — как, например, зеркало или кормящаяся у струи «белая» рыба, бок которой иногда не хуже отражает свет солнца. Что так же является природной защитной окраской — и эффективно работает. Например, у некоторых мелких рыб, кажущихся в воде полупрозрачными, или у полосатых «водянистых» окуньков, практически незаметных на фоне редких водорослей.

Теперь представим, что когда приманка движется «на рыбу» — она демонстрирует ей максимальный диаметр своего «игрового» абриса (рисунок, возникающий во время «игры») и его цвет. Разумеется, при благоприятном свете, рыболовным идеалом которого принято считать тихую, пасмурную погоду (с редким, если повезет, моросящим дождем), когда свет имеет равномерный характер. Тогда и места ловли, и направление движения приманки не ограничены положением солнца. Поравнявшись с рыбой, «вертушка» показывает свой рабочий абрис и рисунок уже с боку. В таком положении известная форелевая приманка Black Fury с желтыми точками на черном поле и медным лепестком очень похожа на рябенькое, пестро окрашенное насекомое. То есть — на нечто живое, движущееся и обладающее защитной окраской. С весьма привлекательной в то же время желто-красной бусинкой, расположенной перед крючком.

Миновав рыбу, вращающаяся блесна предоставляет ей возможность наблюдать себя сзади. Откуда уже не видна цветная сторона лепестка и вообще ничего интересного, кроме общего абриса, создающего «вертушке» объем, и бусинки, напоминающей крупную икринку, и крючка, который может быть снабжен цветным кембриком или «мухой», что, конечно, представляет для рыбы более привлекательное зрелище, чем хоть и золотистый, но голый тройник. И это, заметьте, часто происходит в самые горячие моменты преследования, переходящего затем в атаку и хватку. Из чего следует, что в такое напряженное время нападающая рыба вполне удовлетворяется скромным зрелищем тыла работающей «вертушки», и здесь, обратите внимание, уже не фигурирует цвет лепестка. Хотя ведущий преследование хищник активно пользуется зрением, потому что знающая об этом жертва (настоящая) старается сбить его с толку, выпрыгивая из воды, т.е. исчезая из виду. На что хищная рыба может ответить тем же — и повторить следом ее маневр. И что случалось неоднократно наблюдать в Природе, причем и во время ловли «вертушками», которые так же, как живая добыча, вдохновляли хищников на столь решительные, а значит-достаточно мотивированные действия.

Вращение как способ работы — используется всего в нескольких более или менее самостоятельных видах рыболовных приманок. Таких как девоны или турбинки с грузом и двумя лопастями. А также в позабытых плоских турбинках с несколькими лопастями и схожих с ними пропеллерах, используемых даже на перьевых приманках с джиг-головками. Еще и в спиннербейтах, где задействован лепесток «вертушки», и в воблерах-грузах с переднерасположенным лепестком. Кажется, ничего не забыл.

Способ повторяющихся колебаний, давно знакомый человеку из Природы, стал широко известен в связи с массовым применением колеблющихся блесен. И несколько позже подтвердил свою популярность с появлением воблеров и «резины», буквально заполонивших современный рыболовный рынок. Однако надо отметить, что воблеры как объемные рыболовные приманки известны человеку давно. Что только подтверждает сохранившееся пока изготовление их из дерева, хотя многие модели уже миновали стадию производства из пенопласта и теперь делаются полыми из разных сортов пластмасс, что, на мой взгляд, безвозвратно лишает некоторые плавающие разновидности легкости и естественности поведения во время неравномерной проводки. Впрочем, это не умаляет их главное достоинство — на них прекрасно «ловятся» сами рыболовы.

Но вернемся к «вертушкам» — и, не теряя времени, отметим, что принцип вращения никем в воде не используется как естественный способ движения. Мне, по крайней мере, ничего такого не вспоминается. Обычно все, кому надо, применяют колебательные движения — например, хвостом из стороны в сторону, вверх и вниз или плавниками вперед и назад. В общем, если кто-то желает плыть или просто двигаться в воде, ему приходится от нее, воды этой, так или иначе отталкиваться. И вращаются для этого разве что винты рыболовных моторных лодок. И вот «вертушки», которые, как мы теперь видим, занимаются имитацией... имитации, то есть с помощью вращения имитируют колебания — традиционный способ движения в воде. В свою очередь тоже являющийся имитацией движений живущих там существ.

Любопытно? Тогда продолжим. Так вот, самое важное при этом — частота имитируемых колебаний. Поскольку с увеличением скорости проводки колеблющейся блесны мы, конечно, можем получить возрастание частоты ее колебаний, но вместе с тем увеличивается и риск повергнуть ее во вращение. Поэтому с помощью вращающихся блесен мы получаем недоступные колеблющимся блеснам более частые колебания при обычной скорости проводки. А точнее — их имитацию, создаваемую посредством вращения.

Хочется добавить, что у таких разных, на первый взгляд, приманок много общего. И прежде всего то, что колеблющиеся блесны не колеблются в чистом виде, а используют для этого примерно половину окружности, которую всякий раз и проходят, но, в отличие от «вертушек», в обе стороны. Поэтому настоящими «колебалками» можно считать только... воблеры и «резину», у которых колебания происходят «как положено».

Поведение блесны или другой спиннинговой приманки в воде — дело рукотворное. Часто называемое теперь анимацией — действием, где спиннингист сравнивается с кукловодом, а куклой, куда он «вдыхает жизнь», является приманка. Но следует помнить, что ее поведение — это не просто движение, поскольку для привлечения рыбы приманка должна перемещаться определенным образом. И если условия, в которых она находится, изменчивы (струя, суводь, заводь, переходящие друг в друга), ее движение также должно изменяться, оставаясь похожим на естественное поведение тех живых существ, которых она имитирует.

Вот мы и подошли к главному, т.е. к движению не как таковому, а к адресному движению-имитации. Другими словами — к имитации, направленной на создание неких «образов», по ряду причин привлекательных для рыбы. Но в чем может состоять эта привлекательность и каковы ее причины?

Если попытаться ответить на этот вопрос коротко, то следует сказать, что они, прежде всего, в естественности и уместности, по моему мнению. В общем, в сочетании движения, размера, цвета и, опять же, времени и места появления приманки.

О времени — чуть подробнее, поскольку в нем заключается время суток, года, а так же уместность используемых приманок относительно временного цикла имитируемых пищевых объектов — допустим, насекомых или мальков. К примеру, было бы неверно в светлый летний день предлагать приманку, имитирующую кого угодно или, что тоже случается, саму себя среди относительно ровного, открытого участка дна, в удалении от всяческих укрытий. Что может быть оправданно поздним вечером или ночью, если, например, участок обладает особенностями, позволяющими корму накапливаться на нем за день — такими, как слабое течение, небольшие неровности дна, полосы ила и т. д.

В некоторых ситуациях начальная реакция рыбы на движение приманки — это инстинктивный интерес, вынуждающий ее приблизиться к источнику движения для проведения своего рода исследования, основанного на ранее полученном опыте, который может оказаться и отрицательным (сходы, уколы о крючки). А рыба способна обучаться, иначе она не сумела бы выживать. Положительный опыт-это, вероятно, вся кормовая база, знакомая ей со времени появления на свет. И плюс — очень полезная для нас рыболовов, врожденная способность рыбы проявлять любопытство с целью расширения своей кормовой базы — опять же, для того, чтобы выжить. Ведь до некоторых пор, скажем, она никогда не встречала на своем жизненном пути тесто с анисовым маслом или приготовленную специальным образом манную кашу, к которым, тем не менее, потом весьма пристрастилась. Что, подчеркиваю, обусловлено законом выживания в изменяющихся условиях — и, к слову, свойственно не только рыбе.

Так вот, в результате существования этой способности мы имеем возможность предлагать рыбе не только копии, близкие к уже знакомому ей, реально существующему корму (в нахлысте), но и достаточно приблизительные имитации (в спиннинге). И, что не менее важно для производителей и продавцов — яркие фантазийные приманки.

Остается добавить, что такая особенность рыбы распространяется и на движение приманок. И это уже много лет подтверждается практикой, доказывающей, что ловля на натуральные приманки (снасточки), на близкие к оригиналам движущиеся копии и ловля на спиннинговые имитации имеют достаточно похожие возможности.

Однако не следует забывать, что все хорошее хорошо лишь в меру. Поэтому определенные рамки естественности, т.е. схожести приманок с натуральным кормом — не являются лишними.

Мы упомянули о циклах в поведении и жизни корма рыб. Но сама рыба и ее жизнь тоже подчинена определенным циклам. Например, полный цикл — от появления из оплодотворенной икры до половозрелого возраста и далее до естественной гибели. Годовые циклы — с весенним икрометанием, летним кормлением (изложение, конечно, произвольное), осенним жированием и уходом на зимовку, чтобы весной начать все с начала. А так же суточные циклы — как правило, с утренним и вечерним периодами активного кормления и т. д.

Причем циклы хищных рыб непосредственно связаны с циклами их основного корма. Поэтому, скажем, щука и окунь держатся мест скопления мальков и мелкой рыбы. Что напоминает поведение волков, следующих за мигрирующими стадами северных оленей. А также, если продолжить эту мысль, и зависимость количества песцов в тундре от количества их основного корма — леммингов: много лемминга — на следующий год много песца.

Весенние циклы поведения рыбы отличаются от летних или осенних. Поскольку зависят и от изменяющегося поведения корма, у которого собственные жизненные циклы.

Все это продолжается испокон веков, хотя в «мышлении» рыбы заложена и определенная гибкость, позволяющая приспосабливаться и выживать во время перемен. Что мы, как уже говорилось, охотно используем в своих целях. Однако в стабильных условиях такой природный механизм работает достаточно ровно. Почему же иногда случается, что какая-то приманка, уловистая еще две недели назад, вдруг становится невостребованной? А рыба более-менее ловится на другие приманки. Или, опять же, после вроде бы недолгого перерыва никак не удается подобрать к речке «ключик», хотя рыба в ней по-прежнему присутствует. Но не ловится, вернее — не хочет постоянно ловиться на одно и то же и в одних и тех же местах. Почему? Надеюсь, теперь это будет чуть понятнее.

На это, кстати, оказывают влияние и многие другие факторы, беспрестанно изменяющиеся в своих циклах. Например, погода — ведь рыба живет «дома», в Природе, имеющей свои известные и малоизвестные циклы.

Это мы появляемся там на ограниченное время и спешно пытаемся постичь ее устройство. Или даже не пытаемся, а «просто ловим рыбу».

Мы все хорошо знаем вращающуюся блесну Aglia Long от Mepps, которая, безусловно, является одной из лучших приманок. С Aglia Long мало что сравнится при ловле окуня. И, конечно, она увереннее всех «меппсов» ведет себя на течении — благодаря небольшому углу вращения и если еще расположена впереди свинцовая головка, похожая на ту, что используется при ловле на меппсовский же Lusox, но не сменная и гораздо меньшего размера. Такая конструкция почему-то не продается у нас, но на самом деле давно существует. Когда я впервые увидел и даже подержал в руках блесну Aglia Long именно этой модификации, я, разумеется, захотел иметь такую же. Однако купить приглянувшийся Long тогда было невозможно. Существовал другой путь: изготовить понравившуюся блесну самому. Я это понимал — и потому очень внимательно рассмотрел сделанный в Японии первый номер Aglia Long, запоминая особенности конструкции. А они явно имели место быть, как говоривал один мой знакомый. Прежде всего — удивлял вытянутый, почти плоский лепесток доселе невиданный ни у какой другой приманки. И, конечно, тисненый геометрический рисунок, придававший ему полуматовый вид. Что послужило в дальнейшем основным требованием при выборе материала, которым, в конце концов, стал листовой мельхиор, где-то добытый моими коллегами. Форма и размеры лепестков были выбраны произвольно, на глазок, и воплощены в двух шаблонах соответствовавших, по моему мнению, первому номеру и нулевому, который я, правда, никогда не видел.

В общем, в результате немалой и разнообразной работы, включающей свинцовое литье в собственноручно изготовленную форму, Long с головками и без них поступил к нам с друзьями на вооружение. И оказался приманкой добычливой и универсальной: на него, особенно на «наш» № 0, хорошо ловилась самая разная рыба. И все бы отлично, если бы одновременно с уловистостью Long а мы не столкнулись с проблемой, решить которую оказалось не по силам — крючки, что приходилось на нее ставить, приводили в уныние. Потому как рыбу, хватавшую приманку, требовалось подсекать и выводить, а это задача уже не лепестка и груза. Одним словом, рыба сходила и очень часто, причем именно с нужных «нашему» № 0 отечественных тройных крючков № 5, обладавших жутко плохим качеством: почему-то один из крючков этого тройника обязательно был таков, что его жало даже не имело смысла точить. А некоторые партии носили сизый оттенок перекала — и просто ломались при нагрузке. В общем, для обладателя приманки с такими крючками ловля рыбы и ее вываживание становились двумя отдельными задачами.

Сейчас эта актуальная в прошлом проблема почти забыта. Хотя есть, конечно, и не лучшие крючки, но им, поверьте, далеко до тех, что были когда-то. Однако при ловле осторожной, быстрой и сильной рыбы на хорошие уловистые приманки не следует отодвигать роль крючков на второй план. Потому что, как только задача приманки будет выполнена, в дело вступят крючки, и тогда именно они станут тем первым, самым важным звеном цепи, которая соединит вас с рыбой. Поэтому не экономьте на качественных крючках для уловистых приманок — и они вас не подведут.

Во многих некрупных речках и даже ручьях, впадающих в озера и реки, наряду с другой рыбой присутствует и щука. В ручьи она, как правило, заходит весной и остается до осени. С чем так или иначе приходится считаться или... безвозвратно терять приманки. И вот приходится идти на осознанную порчу «игры» легких приманок — ставить поводок.

Единственные факторы, смягчающие это вынужденное условие- возможность выбирать длину и диаметр поводка. И определять степень его необходимости — конечно, если удается правильно оценить обстановку или визуально контролировать каждый заброс. То есть определять время, когда щука пассивна или отсутствует в местах ловли, а значит- в поводке нет необходимости. Например, мне часто приходилось в дневное время без поводка ловить голавля там, куда к вечеру подходила щука — и «садилась» на мои уже защищенные приманки. Или в ручьях при ловле накоротке случалось замечать поднимающуюся со дна омутка щуку, срочно выводить приманку из-под удара, ставить поводок — и уже безбоязненно соблазнять хищницу приглянувшейся ей блесной. Но, конечно, были и утраты приманок, особенно при относительно дальних забросах, когда факт хватки определялся исключительно через спиннинг, а его последствия — по срезанной зубами леске.

Обычные поводки изготавливаются из гитарных или балалаечных струн диаметром 0,11-0,15 мм. И «особые» — из проволоки толщиной примерно 0,3 мм. Их длина может быть разной — от 5 до 12 см. И применяются они в зависимости от мощности снасти и местных условий, т.е. к леске диаметром 0,24 мм, предназначенной для «экстрима», больше подойдет «особый» поводок. Благодаря диаметру проволоки он даже при значительной нагрузке меньше деформирует привязанную к нему леску. Необходимо иметь набор поводков различной длины и диаметра.

Относительно небольшая, на первый взгляд, длина поводков является достаточной для щук обыкновенных размеров. Однако неприятности, которые может доставить зубастая щучья пасть, зависят не только от величины ее обладательницы — наибольшие потери приманкам наносят щуки-травянки. Из названия уже ясно, что они невелики и держатся в основном в траве, в водорослях. Хотя в ручьях иногда выбирают позицию для засады в углублениях подмытых берегов, среди прибрежных коряг или в местах перепадов глубины и расширений русла. Их атаки быстры и проводятся на следующую мимо приманку с короткой дистанции, поэтому выдернуть блесну из опасной зоны, если даже все происходит на ваших глазах, очень трудно. В некоторых случаях они промахиваются — вероятно, и по причине бесстрастного поведения блесен, или берут излишнее упреждение — и нападают уже не на приманку и защищающий ее поводок, а на леску. И тогда режут ее слабо ощутимым образом — можно сказать, почти без участия рыболова. Леска словно сама освобождается от блесны, которая под собственным весом отправляется на дно, и еще хорошо, если там мелко и чисто. Хотя в большинстве откусываний приманок спиннингист принимает самое активное участие. Поскольку в обычных условиях щука часто атакует «вертушку» сбоку или под углом к направлению ее движения, после чего, разумеется, закрывает свою пасть. На что спиннингист отвечает подсечкой, разворачивая рыбу «по ходу» — и леска, которой больше некуда деваться, отправляется по щучьим зубам, чтобы образовать естественную в таких обстоятельствах прямую между приманкой, застрявшей в приоткрытой от боли пасти и «тюльпаном» спиннинга. Окажись этого мало — щука принимается упираться и мотать головой. При отсутствии поводка и везения («вертушка» зацепилась в край пасти) эти действия ждет только один финал. Если же поводок имеется, то небольшая щука способна «встать на хвост» — и, тряся головой с широко открытой пастью, освободиться от приманки, которая, случается, отлетает на пару метров. Известное и проверенное средство против такого «приема» — без промедления опустить вершинку спиннинга к воде, лишь только леска быстро пошла в сторону.

Приманка, атакованная вдогонку, может быть как бы предварительно схвачена рыбой, либо почти проглочена. Здесь все зависит от ситуации и размера — приманки и самой рыбы. Поэтому иногда мы обнаруживаем крючок своей блесны, впившимся в челюстную кость или же зацепившимся в области жабр. Причем настолько глубоко, что снаружи остается лишь короткий кусок поводка, спасшего ситуацию.

Надо заметить, что в зависимости от того, как щука засекается на определенные приманки, может быть сделан выбор необходимой длины поводка. Но для этого придется собрать статистические данные.

Учитывая немалую ценность для нас уловистых «вертушек», надо признать, что «тема щучьих челюстей» действительно важна. Поэтому хочется подробнее рассказать об одном не совсем обычном эпизоде.

Как-то я ловил в лесной речке легким спиннингом на маленькие — наверное, нуля три — самодельные вращающиеся блесны из мельхиора и латуни. Стоял еще летний августовский день, и у широкого, но небыстрого подобия каменистого переката меня интересовали только окуни. Справа и слева было значительно глубже и спокойнее, но я расположился напротив камней за скрывающими меня кустами ивы — потому, что в затишках под тем берегом и за крупными камнями присутствовал мелкий малек, и я не без основания полагал, что он, а заодно и мои мельхиоровые «нули», не останутся без внимания.

Спустя некоторое время я приспособился к переменному течению и определил места, куда из глубины выходили окуни. Они располагались слева, в верхней части каменистого участка. В общем, дело наладилось, но, вероятно, окуневая стайка была невелика — и вскоре хватки прекратились. Тогда я сместился вправо и попробовал ловить ниже камней у начала глубины. И вот тут заброс на второй или третий, сделанный почти к противоположному берегу, за моей блесной вышла щука. В ней было несколько килограммов, но ее словно что-то притягивало к моей крошечной блесне. Щука медленно и неуклонно двигалась за ней, а я вел «нули» с прежней скоростью, поскольку надеялся на единственный вариант развития событий, который иногда случается в похожих обстоятельствах. А именно: когда щука, не нападая (возможно, по причине осторожности и сомнений) медленно движется за мини-приманкой, словно атомная субмарина за водным велосипедом — и потом (как правило, вблизи берега) скорее подбирает ее, чем атакует. Поскольку ничто иное уже не могло помочь моей «вертушке» с коротким поводком удержать такую рыбу.

Тем временем щука и приманка миновали середину речки и достигли места, где проходила слабая основная струя. И здесь ситуация резко изменилась. Матово поблескивающие «нули» исчезли из виду- и я почувствовал мягкий, но внушительный толчок. В ответ моя правая рука почти самостоятельно дернулась в подсечке. После чего я сразу же ощутил ответное сопротивление и увидел, как щука ворочается у поверхности. И... все: леска ослабла и провисла, рыба исчезла. Похоже, солидной щуке не захотелось ради незначительной добычи выходить на струю и тратить силы. А поводок оказался слишком мал даже для сдержанного хватательного движения такого экземпляра. Хотя будь этот участок спокойнее, и дойди они, хищница и приманка, до берега, где движение щуки обязательно было бы короче — возможно, все закончилось бы по-другому.

Условия ловли на извилистых и заросших лесных речках и ручьях меняются очень часто. Не успеешь обкидать небольшой омуток на повороте, как впереди ждет прямой и неглубокий участок с крупными камнями. А за ним красуется уже настоящий омут с сильно подмытым противоположным берегом и симпатичным «выходом» со светлым песчаным дном. Как тут поступить? Особенно, если на леске уже висит любимая уловистая блесна, а остальные убраны и доставать их совсем не хочется. Ведь впереди ждет целый ручей. А здесь можно и пару раз бросить «по верху», чтобы не зацепиться.

— Хорошая мысль,- с улыбкой согласится опытный спиннингист. — И рыба будет целее, и бывалым людям такие рыболовы не помеха, лишь бы не шумели, чего, к сожалению, они еще не умеют.

Ведущие себя подобным образом «молодые специалисты» всегда встречались и будут встречаться на лесных водоемах. Это потом, годы спустя, кто-то из них сам улыбнется вслед торопливым коллегам. Хотя большинство, конечно, уйдет из активной рыбалки, либо поменяет водоемы и вид ловли. Но сейчас речь о тех, кто намерен остаться и понять, что в лесу спешка нужна только при ловле лосиных блох. И ее причина не в возрасте или отсутствии терпения — она в самом отношении к ловле и в снаряжении, соответствующем такому отношению. Поэтому какие-то улучшения в одном и, как следствие, в другом могут наступить только «от головы».

Что же касается рыболовного снаряжения, то в поисках его целесообразности и удобства так или иначе участвуют все спиннингисты, в том числе и опытные. И тут вся разница заключается в осмысленности и масштабах действий. Одни, например, ограничиваются перекладыванием коробочек с приманками из тех карманов жилета, где они мешают больше, в другие. Или ищут правильное положение корзинки, терпеливо относясь к тому, что при наклонах она сползает вперед и мешает при «низком» вываживании. Возможно, потому, что наклоняться им приходится достаточно редко. Опытные же люди приобретают одно — здесь, другое — там, и по-прежнему приспосабливают под свои нужды пусть и неплохое, но «чужое» снаряжение.

И все же кое-что меняется. Даже в однотипной, на первый взгляд, ловле в ручьях и малых речках, где модернизируются в основном снасти, которые становятся легче, тоньше и разнообразнее. Это касается и фабричных вращающихся блесен, до недавних пор очень слабо представленных в отечественной ловле. Если, конечно, не считать самодельных блесен, всегда наиболее активно применявшихся в ручьевой рыбалке, нежели в других ее видах. Кстати, вместе с самодельными «вертушками» своим путем в ручьевой ловле развивалось и снаряжение. Потому что ее основной предмет и условия, не в обиду кому сказано, разительно отличаются от других видов ловли. Как и сама манера, по ряду причин свойственная только нам. К тому же ею не занимались от случая к случаю, кое-как или «под рюмочку». Поскольку для достижения успеха она требовала серьезных усилий и становилась для многих важной частью жизни, даже, если хотите, областью творчества. В ней, как и в любой другой ловле, необходимо понимание происходящего, но не ограниченное рамками обычных задач, стоящих перед рыболовами, а несколько более широкое. При этом главное требование — желание стать своим в окружающих природных условиях. Вначале — мысленно, благодаря, если хотите, определенному внутреннему настрою, от которого в дальнейшем будет зависеть и происходить все остальное, т.е. необычная манера движений, неприметный внешний облик, соответствующие снасти, снаряжение и т.д.

К чему можно добавить, что в Природе, как известно, все взаимосвязано — погода, растения, насекомые, животные, птицы и рыбы. Поэтому, даже всецело увлекшись ловлей, не следует забывать обо всем на свете. Полезно наблюдать. И замечать, что, например, вспугнув в неглубокой речной заводи уток и тем вызвав их бегство, трудно сразу поймать там рыбу. Поскольку птицы, вероятно, кормились в стороне от течения, по обыкновению делая это у водорослей и доставая корм со дна. Чем уже нарушали привычный покой местных обитателей. А будучи испуганными, еще больше встревожили всех, кто был рядом, в том числе — и рыбу. Или, скажем, во время низкой летней воды неплохо обращать внимание на участки реки, охотно посещаемые журавлями и цаплями: их следы на берегу, в частности, указывают на эти места, как на кормные — и не только для этих крупных птиц.

И хочу повторить, что лесные речки и ручьи — это часть Природы, где негоже следовать городскому уставу и темпу жизни. Лучше приостановиться и внимательно, без спешки оглядеться вокруг. Конечно, если есть желание получить настоящее удовольствие от ловли рыбы самым верным для этого способом — исходя «ОТ ГОЛОВЫ».