Водосток — место привлекательное, рыба тут стоит в любое время года. Мало того, что стоит, сюда периодически подходят стаями самые разнообразные рыбы, начиная от мельчайших мирных и заканчивая матерыми хищниками. Посему и рыбалка здесь всегда интересная. Водосток можно обнаружить в самых разнообразных местах: и на малой речке, и на огромном водохранилище, и даже на море. На водостоке создаются благоприятные условия для существования мелкой рыбы, здесь со временем образуется своеобразный донный рельеф, да и структура течения в целом существенно отличается от других водных участков, где нет этого самого водостока.

Особенно интересны водостоки в непроточные водоемы, вроде прудов и озер. Свежая вода, приходящая в непроточный пруд, приносит с собой кислород, а это бывает очень важно для обитателей тех водоемов, какие склонны к заморам.

Очень привлекают к себе рыбу и водостоки в заливах водохранилищ. Сюда подтягивается практически вся населяющая этот залив рыба.

Сток на основное течение водохранилища более интересен рыболову в период открытой воды.

В период же подледного лова в такие места лучше всего наведаться значительно позже перволедка, в самый разгар глухозимья и клев здесь случается не хуже перволедного.

В местах водостоков в малые речки — обычно самый непрочный лед. Однако в январе-феврале выходить сюда можно без опаски, и рыбы здесь, бывает, стоит помногу.

В черте Чебоксар есть два популярных водостока. Один — из искусственного городского залива в Речном порту. Второй — водослив из города у правого берега Заовражного.

В сильные морозы стоки замерзают, в оттепели и при слабом минусе вода из них, случается, разъедает лед на несколько метров. А в самом конце зимнего сезона у стоков можно хоть спиннингом ловить. Однако разговор сегодня не о спиннинге, а об увлекательной ловле со льда.

Пик интереса рыбы к этим местам приходится на тот период, когда сток разрушает лед и полоса открытой воды расширяется. Но даже если сток скрыт подо льдом, стоит уделить ему внимание и тщательно обловить. Здесь постоянно крутятся окуни, плотва и даже редкие для Чебоксарского водохранилища голавли и ельцы.

«Белая» рыба несколько осторожно относится в зимнее время к открытой воде. Такое сезонное поведение типично для плотвы. Когда вскрываются реки, сорога долгое время не выходит из-подо льда, она до последнего ютится на тех участках, где он еще остался. И на стоках она держится несколько поодаль от открытой воды, но недалеко. Свежая поступающая вода и кислород манит ее, но страх держит в стороне.

В зависимости оттого, как смешиваются свежие струи, располагается «белая» рыба и в водных слоях. У водостока в придонном слое встретить ее случается редко — как правило, рыба стоит выше дна, порой под самым льдом.

Окуни же по поводу открытой воды практически не комплексуют — они смело выходят на открытую воду. Разве что не устраивают «котлов», потому что располагаются у самого дна. Несмотря на свою любовь к открытой воде, окуня можно застать и подо льдом. Но — как и следовало ожидать — максимально, даже критически близко к открытой воде.

Несмотря на различные требования к условиям у плотвы и окуня есть такие места, на которых они стоят вместе. На том участке потока слива, где он замедляется, обязательно начинается небольшая мель, на которой разные рыбы «смешиваются».

Голавли же и ельцы — непредсказуемы: ловятся то с плотвой, то с окунями. Стай эти редкие для здешних мест рыбы не образуют, так что в случае поимки «залетного» голавля не стоит ждать следующего. Ельцы — хоть в принципе и компанейские ребята, но не здесь и не сейчас, тут они разрозненные и скучные.

У водосливов окуни активно перемещаются. Ловятся они разных мастей — и желтые, пришедшие с песчаного дна, и черные-с илистого, и синеватые — с камней. Помимо прочего, здесь совсем не соблюдается привычная субординация — крупный «полосатик» ловится вперемежку с мелким.

Они отлично берут на мормышки с активной «игрой». У водослива в это время не стоит церемониться, играть мормышкой следует смело. Ставить мормышку «на стоячку» тут не придется — если «на игру» поклевок нет, то пора бурить новую лунку. У сливов открывается отличная возможность освоить ловлю на «безнасадки»-окунь без капризов атакует все предлагаемые типы мормышек.

Многие считают, что у стоков рыба собирается только в весенний период. Но это далеко не так. Как-то заскочил я на водосток в Речном порту на обратной дороге после рыбалки на середине Волги. На свой страх и риск засверлился над основным потоком стока — лед здесь всегда непрочен и тонок. Кроме блесен у меня с собой ничего не оказалось, поэтому я поставил миниатюрную 3-сантиметровую блесенку. Со второй проводки сел окунь. Некрупный, граммов на 100, однако на фоне общего бесклевья это было уже что-то. За первым окушком попался и второй, потом — третий, весьма крупный. Со льда я уходил уже в глубоких сумерках и был рад, что посвятил час рыбалке у стока — десять окуней до 800 г пополнили мой улов.

Чаще всего окунь себя обнаруживает все-таки в ямках, нежели на чистом дне. Говоря «окунь» я подразумеваю не мелкую 40-граммовую «колючку», а рыбу хотя бы массой за 100 г. Более мелкий окушок может обнаружить себя и вне этих ям — на мелях.

Главный сигнал рыбе к тому, чтобы начать клевать — поступающая под лед вода. В постперволедный период и в самом начале глухозимья окунь еще сохраняет свою активность, но, тем не менее, на блесну может не обращать внимания. Еще одна особенность окуня — он часто поднимается высоко от дна и может ловиться даже не столько вполводы, сколько сразу под лункой. Ловится он и прямо под трещинами, многочисленными у водостоков. Окунь из трещины — пуганый, поэтому очень осторожный и привередливый по отношению к приманке. Именно поэтому он ловится на такие мини-«чертики», как на фото в этой статье, и совсем не обращает внимания на приманки, что на полграмма тяжелее и, соответственно, несколько объемнее. Большинство поклевок — на спуск, когда «чертик» слегка заваливается. Факт поклевки всегда на виду, поэтому с подсечкой редко опаздываешь.

Надо иметь в виду, что концентрация окуня под трещиной может быть весьма неравномерной: в каких-то местах его много, а где-то и вовсе нет. Причина — в рельефе дна. По только одному ему понятным причинам окунь стоит над буграми, зачастую игнорируя ровное дно.

Не менее интересна ловля окуня в прибрежных ямах. Скорее, это даже не ямы, а приямки — разница в глубине даже в десяток сантиметров может уже послужить причиной концентрации в этом месте окуня. Бывает, диву даешься, как столько рыбы может поместиться в таком небольшом приямке, который обычно размером метр на метр.

Поймать плотву несколько сложнее, чем окуня. Хитрая серебристая рыба может стоять около водостока, но с ходу ее не взять. Ловля сороги — это постоянный анализ и поиск.

Моя очередная рыбалка на водостоке заставила потратить много времени, чтобы найти подход к серебристой бестии. Изначально я решил ловить на безмотыльные снасти. Мой уловистый паяный «чертик» уходит в воду — и тут же атакуется. Но — мелкий окушок!

Глубины здесь повсеместно 2-2,5-3 м, течение слабое, довольно много коряг. Так, по крайней мере, было раньше. Я снова пытаюсь найти дно, но опять окушок не позволяет мне этого сделать, и снова чувствую поклевочку — еще один «матросик». И лишь с шестой попытки мне удается нащупать дно. Однако здесь всего-то чуть более метра. Да, мелеет Волга. Вместе с этим меняются и рыбьи дислокации. На этих некогда добрых плотвиных местах засилье мелкого окунька. И причина тому — обмеление.

Отхожу чуть дальше от водостока, ищу более глубокие места, нахожу порой что-то около двух метров, но и здесь — сплошь окунишки. Нет и коряг — раньше за рыбалку оставлял тут развешанными десятки мормышек, сейчас же на дне ничего не цепляется.

Иду дальше — буриться с краю от основного потока, здесь проходила довольно глубокая яма. Прежней глубины нет, но метра четыре есть — можно ожидать что-нибудь более интересное, нежели мелкий ерш. Дно чистое и ровное, ничего примечательного, на таких участках рыбу найти крайне непросто. Я старательно бурю, выискивая коряжник. В последнее время в водохранилище стало очень много мормыша — как я полагаю, основного корма плотвы в это время. А он, мне представляется, сконцентрирован на коряжнике. А рядом должна крутиться плотва и собирать мормышей с коряг губами — как малину.

И вот в одном месте мормышка на спуске останавливается и проваливается ниже, потом снова останавливается и затем еще проваливается. Вожделенный коряжник! Насаживаю на мормышку мотыля и плавно кивочу, постукивая по дну и надолго задерживая мормышку на дне в ожидании, что кто-то ее со дна поднимет. И — вот оно! — кивок чуть вздрогнул, наклонился слегка и тут же пошел вверх — подсечка! На лед плюхается... ошарашенный ерш.

Нет, так просто не сдамся. Плотва здесь, я ее чувствую! Конечно же — если не тут, то где же ей быть еще? В этом месте чувствуется слабое течение, неплохая глубина и коряжник, на котором достаточно корма. Я продолжаю ловить на мотыля. Ерш теребит кивок, но не донимает — поклевки его на удивление редки. Это дает мне дополнительную надежду, что сорога где-то близко. После очередной поклевочки чувствую, что на крючке не ерш. Под лункой сверкнул серебристый бок — и вскоре я принял в руки, как мне сначала показалось, среднего размера плотвицу. Однако это оказался... крупный елец.

Меня не покидало ощущение, что я делаю что-то не так. Для плотвы — все условия. Почему же она не попадается? Если судить логически, то сорожка сейчас никакого другого корма, кроме мормыша, не воспринимает. И мормышка моя бьет «в десяточку» — маленькая, серенькая, вполне на козявку какую подводную смахивает. Может, плотву смущает мотыль? Я достаю удочку с «чертиком». По крайней мере, на ершей отвлекаться буду меньше. Делаю довольно активную проводку от самого дна почти до нижнего края лунки. Хотя мормыш, наверное, не так двигается. Опускаю мормышку ближе ко дну и стучу по нему. Затем дробью поднимаю на пяток сантиметров и часто трясу. Затем — снова на дно и опять поднимаю над ним. Сдается мне, на движения мормыша вполне похоже.

Кто-то кротко остановил мою удочку, когда я только оторвал мормышку от дна. Резкий рывок в сторону — и мормышка в корягах. Клевала, я почти уверен, плотва. Аккуратно, чтоб не распугать, обрываю снасть и вяжу нового «черта». Поклевок на лунке больше нет, бурюсь неподалеку. И снова поклевка происходит у самого дна. Попадается 150-граммовая плотвичка. Через какое-то время — еще одна. Не знаю, насколько точно моя тряска мормышки напоминала движения мормыша, но плотве это, очевидно, понравилось. До вечера я поймал 7 плотвиц, две из которых весили граммов по 350. Многих и, наверное, более крупных, вытащить не смог — уходили в коряги.

Дома я вскрыл полные животики плотвиц — и, действительно, в желудках полным-полно мормыша. Так что в следующие выходные-с «безнасадками» за плотвой! Так что, ловя на водостоке, нужно понимать, чем здесь питается рыба. Вот на другом водостоке плотва ловилась только на мотыля, не обращая внимания на безнасадочные мормышки.

Сорога у водостока не настолько активна, чтобы позволить себе забыть о толщине лески и грубости игры. Она все так же придирчива к мелочам, но в целом раскованнее, чем обычно.

А в прошлом году плотва до того раскапризничалась, что совсем не реагировала на мормышку, а ловилась только на крючок с грузилом. На самом конце лески был привязан крючок, на который насаживался мотыль, а в сантиметре выше была защемлена дробинка. Плотва осторожно поднимала крючок со дна, но уже не бросала, как она делала это обычно в глухозимье. Так что улов в целом получался очень даже внушительный — несмотря на то, что активность явно была не на высоте.